Всё ещё актуальная, но уже давно не новая проблематика, действенные, но уже катастрофически заезженные приёмы, полное отсутствие психологизма. Лента «Селфи» — тот редкий случай, когда ситуацию не спас даже Хабенский.
Претенциозность — одна из главных бед российского кино. Даже из самой блёклой истории у нас любят создавать событие. Зовут отличных актёров, штампуют эффектные трейлеры. И вот зритель настраивается на жёсткую и пугающую историю о писателе, которого называют «голосом поколения», его нравственном разложении и жутком двойнике, который так похож на героя, что отличить их не могут даже близкие. А если и могут, то не хотят, ведь двойник лучше героя во всех отношениях. Ожидающие психологического триллера зрители валят в кинозалы и видят ничего. Ничего необычного, ничего яркого, ничего нового.
У «Селфи» есть три этапа развития сюжета, каждый из которых похож на уже снятый где-то в Голливуде много лет назад фильм. Вначале появляется некий голос, который даёт герою понять, что знает о нём всё. Причём слышит этот голос только сам писатель. Надежда на что-то мыльно-бомбическое угасает быстро. Нет, это не похоже на «Бойцовский клуб», двойник реален. Как только зритель понимает, что копия героя существует и, более того, планомерно отнимает всё, что у него есть, фильм начинает выглядеть новой экранизацией «Двойника», в равной степени слабой по сравнению, что с одноимённой работой Ричарда Айоади, что с «Врагом» Дени Вильнёва. А потом всё и вовсе уплывает в сторону второсортного детектива, вроде «Забирая жизни» Карузо.
Казалось бы, ну и ладно, ведь и детектив можно снять интересно. Но тут нужно хотя бы одно из двух: загадка или харизматичный главный герой. Загадка улетучивается слишком скоро — зритель уже к середине фильма начинает понимать, кто такой этот двойник и что ему нужно. С главным героем тоже беда: возьми хоть три Хабенских, с невыразительным персонажем каши не сваришь. Ни тебе страха, ни борьбы, ни даже интереса. Всё, что хочет сделать герой — уничтожить своего двойника, при этом в основном просто наблюдает за ним и пытается найти поддержку у оставшихся друзей. Он даже не думает, что сошёл с ума. Просто плывёт по течению, изредка предпринимая какие-то вялые по меркам его проблемы действия.
Несмотря на общий, довольно красивый антураж, несколько отличных кадров и прекрасные декорации, «Селфи» — это сосредоточение давно знакомых зрителю приёмов. Откровенная эротическая сцена на алом фоне, нагнетающая музыка по поводу и без (чаще всего без) и абсолютно бессмысленное разрушение четвёртой стены. Двойник готовится сделать что-то ужасное и смотрит прямо в камеру. Это работает в фильмах ужасов, где герой вроде как говорит зрителю: «Думаешь, ты за мной наблюдаешь? Нет, это я наблюдаю за тобой, ты следующий», титры. Это работает в «Забавных играх» Ханеке, где зритель становится соучастником преступления. Это работает в «Дэдпуле» потому, что это весело. В «Селфи» такой приём — не более, чем ещё одно доказательство полной несостоятельности фильма. Не сможем напугать сюжетом, напугаем взглядом. Не напугали.
Вообще тема двойника благодатна донельзя. Если согласиться с теорией, что все произведения в литературе, на самом деле, отвечают только на один вопрос, а именно «Кто я такой?», то создав в романе, а затем и в фильме двойника, разгуляться можно не на шутку. Сам герой «Селфи» утверждает, что раз люди занимаются саморазрушением, что противоречит базовому инстинкту самосохранения, то это может означать лишь одно — внутри каждого из нас сидит кто-то, кто пытается подчинить нашу жизнь своим правилам. И встреча с «самим собой» выглядит самым пугающим опытом, который только можно себе представить. Тут не просто триллером пахнет, а даже хоррором. Но всё это благополучно сливается в «Селфи», оставляя за собой всё то же ничего. Ни драмы, ни триллера, ни детектива — только претензия, красивая оболочка для чего-то несущественного. И тут, как говорится, как корабль назовёшь.