О фильме, после которого хочется перечитать книгу, в рецензии на премьеру этой недели — «Анна Каренина. История Вронского».
Картина «Анна Каренина. История Вронского» — заведомо коммерчески неоправданный проект. И дело не в том, что экранизация классики далеко не самый привлекательный продукт для кино. Задачка для начальной школы. Дано: фильм «Анна Каренина. История Вронского» июня выпуска — 1 штука, сериал «Анна Каренина. История Вронского» апреля выпуска — 1 штука. Вопрос задачи: зачем тратить деньги на билет, поднимать мягкие полушария от дивана и идти в кино, когда всё уже можно было посмотреть по телевизору. Ответ: незачем, если зритель не отчаянный поклонник одного из актёров, режиссёра или всего, что прямо или косвенно связано со Львом Толстым. Но даже их общее количество, поделённое на лень в периоде, приводит к неутешительной статистике. Так для чего же тогда снимали фильм?
Варианта тут два. Первый — потому, что Карену Шахназарову захотелось показать одну из самых сложных и трагических историй из всех, что когда-либо были в литературе, с разных точек зрения, использовав преимущества как телевизионного, так и киноформата. Второй — потому, что Карен Шахназаров — директор «Мосфильма». Сколько нужно боссу денег на кино, столько и будет, сколько раз босс хочет переснимать один и тот же фильм — столько и переснимет. На то он и босс. При том, что оба варианта имеют право на жизнь, в первый верить хочется сильнее.
Те, кто уже посмотрел сериал, логично задаются вопросом, иначе ли всё в фильме. Нет, не иначе. Но короче. Восьмисерийный кинопроект грамотно и чётко укомплектовался в двухчасовой фильм, потеряв лишь несколько сюжетных связок и начисто уничтожив хоть какой-то окрас второстепенных персонажей. Если первое восполняется догадливостью или хорошей памятью на текст оригинала, то вот второе, действительно, расстраивает. Даже в сериале, хронометража которого хватило бы, чтобы показать параллельные с историей обоих Карениных и Вронского сюжетные линии, второстепенных персонажей было слишком мало. В фильме у них почти нет шансов, чтобы получить хоть на толику больше зрительского интереса, чем одно из невероятно красивых платьев Анны. Этот нюанс воспринимать непросто. На то Толстой и гений, чтобы в огромном романе не было ни одного лишнего слова. Просто взять и убрать всё, что было вне треугольника Каренина — Вронский — Каренин — решение, как минимум, неординарное.
Идея воссоздать историю Анны Карениной глазами Вронского идеальна для того, кто хочет вывести персонаж самой Анны на авансцену. Вронский любил Анну так сильно, как это в принципе возможно, а значит в его глазах Каренина просто обязана была стать центром событий. Так, собственно, и вышло. Герой, от чьего имени идёт повествование, уходит на второй план, живя тоской по женщине, чьих чувств и поступков ему никогда не суждено понять. При этом сама Каренина в данной экранизации предстала в том виде, в котором её, вероятно, хотели бы лицезреть все те, кто оценил пугающую красоту её беспокойного сердца.
В этом заслуга Елизаветы Боярской. В отличие от большинства выдающихся актрис, которым выпадал шанс исполнить психологически сложную роль Карениной, Боярская не пытается оправдать свою героиню. Анна не самый приятный человек из тех, кого приходилось встречать на страницах романов. Её сложно жалеть и ещё сложнее принять. Удивительным образом ей удаётся затащить в мрачный мир своих страстей всех, кто находится поблизости. Так или иначе, Каренина выжимает жизнь из всего, к чему прикасается. Мечущаяся душа, доведённая до безумия не только нормами морали жестокого общества, но и собственными тараканами в голове, в исполнении Боярской вызывает больше сомнений, чем когда-либо прежде.
Новаторство — дело неблагодарное. Преподнести знакомую со школьной скамьи историю не так, как её привыкли видеть, означает обречь себя на неминуемую критику. И сцены то он, Шахназаров, выделил не те, и историю то он, переиначил, и всё вообще не так. На самом деле, фильм «Анна Каренина. История Вронского» вполне хорош и время, проведённое за его просмотром, нельзя назвать потерянным. Он оставляет много вопросов, ответы на которые найдутся в тексте романа. А если картина хотя бы у одного зрителя в зале вызывает непреодолимое желание перечитать книгу, то её точно снимали не зря.